Имя твое – птица в руке…
М. Цветаева
Случается так, что мы встречаем людей, которые становятся для нас ключевыми фигурами в жизни. Они открывают нам путь к творчеству и помогают найти себя в профессии. Их уроки – наше богатство. Поэтому то, что сделали для искусства наши наставники, не должно быть забыто. Их преданность своему делу, опыт, знания должны помочь современной театральной молодежи поднять театр на новый, более высокий уровень.
Фамилия режиссера Владимира Борисовича Гольдштейна (Бунина) пока еще известна в Харькове старшему поколению, но для молодых театралов она ничего не говорит. А ведь этот преданный театру человек, высокопрофессиональный режиссер является живой веткой родословного дерева нашего театрального искусства, которая дала молодые побеги – актеров и режиссеров, им воспитанных. Проблемы режиссуры и актерского мастерства, занимавшие Владимира Борисовича, остаются актуальными и сегодня, через 24 года после его смерти.
В юности, в 60-е годы прошлого столетия харьковчанин Володя Гольдштейн был активным участником известного в те времена Театра чтеца под руководством Зары Тевелевны Довжанской. После окончания школы он поступил в политехнический институт, где был незаменимым участником студенческой самодеятельности. Однако победила любовь к Театру! И Володя стал студентом Ленинградского государственного института театра, музыки и кинематографии им. Н.К. Черкасова (ныне СПАГАТИ).
Попав в первоклассную театральную школу, он окунулся в стихию учебы и творчества. Уже тогда, в 1967 году, поставил свой первый спектакль по пьесе Ж. Ануя «Антигона» в самодеятельном театральном коллективе Ленинградской лесотехнической академии, который стал Лауреатом Ленинградского фестиваля молодежи.
Несмотря на то что Володя Гольдштейн был зачислен на курс одного из ведущих педагогов института, подлинным Учителем для него стал Георгий Александрович Товстоногов. Сохранились скрупулезно собранные старательным студентом лекции этого замечательного режиссера и педагога, стенограммы занятий, которые на сегодняшний день, несомненно, представляют большой интерес.
После окончания театрального института вся дальнейшая режиссерская деятельность В.Б. Гольдштейна была направлена на развитие метода действенного анализа пьесы и роли и поиска приемов его практического применения в работе с актером.
В 70-е годы «5-я графа» (национальность гражданина СССР) не давала молодому человеку возможности для свободного творчества. Ему не было места в Харькове, и Владимир Борисович становится выездным режиссером-постановщиком. Он вынужден жить и работать вдали от семьи, берет псевдоним «Бунин» и начинает свой «творческий марафон» по стране. Перечитывая обширную переписку Гольдштейна с друзьями, можно проследить всю географию его постановок по городам бывшего Советского Союза. Это Белгород и Уфа, Курск и Пенза, Горький, Ульяновск, Волгоград, Норильск, Сыктывкар, Магнитогорск, Куйбышев, Петрозаводск…
Нельзя не вспомнить, под каким идеологическим прессом существовал тогда театр. Достаточно прочитать строки из письма известного драматурга А. Вампилова, адресованные Владимиру Борисовичу в 1971 году, когда тот был в Пензе: « Отвечаю Вам на вопросы, которые Вы мне задаете. На все вопросы ответ один. Разрешений нет. Ни на «Охоту» («Утиная охота»), ни на «Анекдоты» («Провинциальные анекдоты»)… И поверьте моему небольшому опыту, Вы разрешений ни на одну из этих пьес, увы, не получите…».
В многочисленных письмах Гольдштейна отражается вся его непростая жизнь и работа
в различных городах страны. Он никогда не боролся с системой, понимая, что это бессмысленно, но и никогда не гнулся. Несмотря на острое восприятие несправедливости, борьбу с трудностями и запретами, Владимиру Борисовичу удавалось ставить самую лучшую драматургию, в чем всегда особенно нуждался зритель. Уже в 1978 году Гольдштейн подготовил к сдаче спектакль «Провинциальные анекдоты» по пьесе А. Вампилова в Ижевске. Спектакль о судьбе человека в мире духовной провинции, мире, вывернутом наизнанку, в котором обывательщина и мещанство губят в человеке все человеческое. В мире «духовной тайги», в котором человек может сойти с ума, где его могут убить.
Для обсуждения постановки собралась комиссия в составе 23(!) «ответственных работников», которые должны были дать (или – не дать) разрешение на выпуск спектакля. Разрешение дали, но при условии, что параллельно будет поставлено что-то отвлекающее из драматургии «плаща и шпаги». И Гольдштейн сделал прекрасный спектакль «Изобретательная влюбленная» по пьесе Лопе де Вега. Поставил за 18 репетиционных дней!
Можно только удивляться его способности выдерживать необыкновенно напряженный ритм работы. Из письма: « Вот мой график репетиций на ближайшее время: 10.00 – «Голос», 13.00 — «Zoo.», 18.00 — «Красавец», 19.30 – «Голос», 21.30 – «С вечера». («Человеческий голос» Ж. Кокто, «Что случилось в зооарке» Э. Олби, «Равнодушный красавец» Ж. Кокто, «С вечера до полудня» В. Розова).
Конечно, такая нагрузка, нервное напряжение во время сдачи спектаклей под «бдительным оком» комиссий, полная отдача сил и энергии в работе с актерами не могли не сказаться на здоровье Владимира Борисовича. Три инфаркта – таков результат!
Он жил так, словно знал, что ему отпущено мало времени.
В каком бы городе не появлялся этот человек, он везде давал импульс к творчеству. Вокруг него собирались единомышленники. Актеры, чувствуя его профессионализм, увлеченность, мудрость, влюблялись в него. И он любил актеров, вселяя в них веру в творческие возможности. Был случай, когда группа актеров поехала за ним в другой город. Сколько боли звучит в этих строках письма: «В театр пошел зритель! Как нужен Свой театр, Свои актеры!» Нет, свой театр ему не суждено было иметь. Однако мастерство, которым он щедро делился на своем пути, ценили понимающие его актеры и режиссеры.
В 1977 году в Петрозаводске в Финском национальном театре Гольдштейн поставил «Стеклянный зверинец» по пьесе Т.Уильямса, который получил блестящие отзывы. Главный режиссер этого театра Паули Ринне и его жена актриса Лия Ринне попросили Владимира Борисовича поставить с их участием пьесу А. Володина «Пять вечеров», чтобы самим пройти через методику работы Гольдштейна с актером.
В это время в Харькове тяжело заболела мать Владимира Борисовича, и срочно понадобилось его длительное присутствие в городе. Валерий Николаевич Айзенштадт – профессор, доктор наук, заведующий кафедрой режиссуры Харьковского государственного института культуры – пригласил В.Б. Гольдштейна поработать со студентами.
Появление Гольдштейна в институте культуры всколыхнуло мирное течение жизни режиссерского отделения. Постановка пьесы А.Чехова «Чайка» велась в очень сжатые сроки. Энтузиазм Владимира Борисовича передавался студентам, они репетировали до глубокой ночи, сами делали оформление, шили костюмы, а потом долго ходили по сияющему огнями спящему городу, продолжая репетицию и обсуждая трактовки образов. Он никогда не заставлял работать, он обладал даром открывать лучшее в актерах. Студенты интуитивно чувствовали, что через эту постановку приобщаются к настоящему Театру. Это, в свою очередь, вызывало болезненно-ревностное отношение к нему коллег по кафедре. Как сказала одна из его учениц: «Он конфликтов не создавал, люди об него «разбивались», и проявлялось, кто есть кто».
Не все выдерживали такую методику. Этюдный метод требует от исполнителя большого доверия к режиссеру, умения психологически раскрепоститься, пропустить роль через себя, через свой жизненный и эмоциональный опыт, открыть в себе импровизатора. Мастер не допускал, чтобы роль начиналась с зубрежки текста. Это он называл жутковато-насмешливым понятием «оживление мертвеца».
Во время приездов в Харьков в институте им была поставлены пьеса М. Рощина «Валентин и Валентина» и проделана большая работа по подготовке к постановке пьесы А.Островского «Гроза». С кем бы ни работал Владимир Борисович, постановочный процесс превращался в «маленькую лабораторию», в которой шел активный процесс приобщения к профессии в сочетании с индивидуальным подходом к исполнителю.
Как вспоминает одна из участниц репетиций спектакля «Гроза» Анна Онищенко (ныне руководитель театра «Публицист» при Харьковской государственной академии дизайна и искусства): «Катерину репетировали сразу пять исполнительниц. Было настолько интересно, что стали вести дневник репетиций. После этой работы мы поняли, что такое режиссура!»
Большой резонанс вызвал спектакль по пьесе Г. Лорки «Дом Бернарды Альбы», поставленный ученицей и единомышленницей Гольдштейна преподавателем ХГИК Л.Е. Шульгой и ее студенткой Ж. Пучковой (ныне руководитель театральной студии «Ступени»). Как наставник Мастер помогал им в этой работе. В «идеологическом» вузе спектакль вызвал бурю эмоций, обсуждение на кафедре режиссуры превратилось в разгром, который не удалось предотвратить даже дипломатичному Валерию Николаевичу Айзенштадту. Но в это же время в газете «Красное знамя» за 26 июня 1986 года была опубликована удивительно непредвзятая рецензия на данную постановку искусствоведа, ныне профессора Харьковского национального института искусств им. И.П.Котляревского Нины Романовны Логвиновой с глубоким анализом спектакля и его концепции. В своей статье она пишет: «спектакль выстроен как обвинительный акт той социальной среде, которая приносит в жертву предрассудкам и злобе молодые жизни… Хотелось бы, чтобы этот спектакль был показан широкой публике…Спектакли творческих вызов нашего города с последующими обсуждениями должны выйти за пределы студенческих аудиторий».
Преподаватели сценической речи института культуры подхватили методику работы Гольдштейна. Владимир Борисович заинтересовался, тем как применить этюдный метод в работе над литературным произведением. После окончания ассистентуры-стажировки в ГИТИСе им. А.В. Луначарского (РАТИ) я * работала с ним, как исполнитель над литературной программой. Это тоже была «лаборатория», в которой Учитель, не считаясь со временем, проявил большую увлеченность новым делом. В связи с этим он даже встречался в Москве с профессором А.Н. Петровой (Школа-студия МХАТ) для выяснения проблемных вопросов в работе над текстом. В процессе занятий с Владимир Борисовичем нами была выработана методика, которую я успешно использую в своей практике до сих пор. ( В.К. Комкова)
Деятельная натура этого необыкновенного человека проявлялась во всем — ему до всего было дело, и за чтобы он ни брался, он выполнял с полной отдачей. Он был большим эрудитом. Хорошо знал работы ведущих психологов. Всегда был в курсе всех книжных новинок, собрал огромную библиотеку – литературу по кино, театру, альбомы по сценографии и живописи, всю лучшую драматургию. Имел большую фонотеку –музыка всегда была его постоянной спутницей. Жизнелюбие, обаяние, прекрасное чувство юмор притягивали к нему студентов. Он всячески старался развивать ребят. Открывал для них малоизвестные тогда имена П. Брука, И. Бергмана, Ф. Феллини и др. Организовывал поездки студентов в Москву на спектакли и репетиции А. Эфроса, в Тбилиси к М. Туманишвили и к Р. Стуруа. Его блестящие лекции по режиссуре и мастерству актера, сохранившиеся в записях, и сегодня являются необыкновенным «ключем» проникновения в профессию.
В 1986 году в Харькове В.Б. Гольдштейн поставил два последних своих спектакля, в Театре юного зрителя («Золотой цыпленок» по пьесе В.Орлова) и в Украинском академическом театре им. Т.Г.Шевченко («Скамейка» по пьесе А. Гельмана)
Актриса ТЮЗа Ольга Двойченкова вспоминает о своей работе с Владимиром Борисовичем: «Он был редкий режиссер, и на сегодня тоже редкий. Работал с нами этюдным методом, о котором никто из нас не знал. Требовалось быть очень свободным и уметь импровизировать. Я этого не умела, а с ним научилась, но никогда этим методом с нами больше никто не работал. На мой взгляд, это очень современный метод, это режиссура будущего. Он добивался от актера таких энергетических вложений, таких эмоциональных затрат, о которые тогда в провинциальном театре и речи не могло быть. Об этом писали М. Захаров, А. Эфрос, А. Васильев. Так вот, он этого добивался. Вытягивал из нас сумасшедший ритм. Это очень правильно. Нам надо было уметь десять раз пройти сцену, чтобы «втренировать» эту энергетику. Не все выдерживали такой ритм. Молодой, здоровый, сорокалетний парень, который играл Волка, отказывался работать – не хватало сил, не обучен, буквально судился, собирали профком… Это был ударный спектакль… К сожалению, я больше не сталкивалась в Харькове с таким уровнем режиссуры и интеллекта, с такой режиссерской самоотдачей».
Спектакль «Скамейка» Гольдштейну не суждено было довести до конца.
Для актрисы Галины Евсюковой встреча с Владимиром Борисовичем имела большое значение в ее творчестве: «Мы работали по методике действенного анализа, разработанной К.С. Станиславским и его ученицей М.О. Кнебель… Причем часто Владимир Борисович делал интересные вещи. Вначале репетиции отзывал моего партнера и тихонько говорил ему что-то, а потом давал задание мне. И мы, совершенно неожиданным образом друг для друга, начинали действовать. Эта непредвиденность сообщала такую свежесть, такую сиюминутность, не повторялись вчерашние заготовки.
.
Был живой импровизационный театр. Сколько я потом ни работала, не встречала ни одного режиссера, который так бы предлагал тебе работать, пробуждал в тебе творца. Есть просто режиссеры-постановщики, а есть режиссеры, которые раскрываются через актера.
И как человек он был удивительный. Он никогда не допускал панибратства с актерами, но, тем не менее, настолько был сердечный и замечательный человек, что можно было ему сказать все самое-самое! Он влюблялся в актеров. Приходил и рассказывал, какая там актриса потрясающая, какая там Лисица, какой Цыпленок… Причем ему было абсолютно не важно, что он делает — в академическом театре «полотно» или в ТЮЗе спектакль для самых маленьких».
Это действительно так. Накануне смерти Владимир Борисович пошел на репетицию в самодеятельный театр «Публицист», считая, что самодеятельные актеры легче откликаются на новые идеи.
Репетируя «Скамейку», он говорил актрисе: «Скамейка — это как символ. На скамейке люди встречаются, общаются, на скамейке умирают». Какое-то фатальное совпадение – на скамейке осеннего парка ему стало плохо. И еще совпадение: в машине скорой помощи не оказалось кислородной подушки, не довезли до больницы – не хватило каких-нибудь десяти минут… Ему всегда не хватало «воздуха» в этой жизни.
«Утрата, конечно, колоссальная, — говорит актриса Галина Евсюкова.- Он обязательно состоялся бы в Харькове, потому что у него уже было много сторонников, тех людей, которые готовы были поддержать его. Просто он рано ушел».
После смерти своего Учителя спектакль подхватили Любовь Шульга со своей бывшей студенткой Людмилой Зайцевой. Опираясь на досконально разработанную авторскую экспликацию, они продолжали репетиции, пока освободился от своей постановки главный режиссер театра (тогда им был А.Г. Беляцкий) и дал «добро» на премьеру.
«Когда я посмотрела «Скамейку», — вспоминает актриса Ольга Двойченкова, — все остальное в театре после этого спектакля выглядело вяло, театрально. А здесь было все очень точно, продуманно, на высоком эмоциональном уровне. Владимир Борисович умел этого добиваться».
Спектакль долго с успехом «жил» на сцене, пока не ушел из жизни один из главных героев - народный артист Украины В.Высовень.
Воздействие В.Б. Гольдштейна на окружающих можно сравнить с брошенным в воду камнем, от которого во все стороны разошлись круги («Гольдштейн» переводится с немецкого как «золотой камень»). Вся его жизнь – это каждодневная попытка реализации Богом данного художественного таланта. Он понимал, что искусство во все времена – дело жизни и смерти. Оно требует от Художника подвига, стремления вырваться из жесткой обыденности, обрести творческую и человеческую свободу.
Сохранилось богатое наследие В.Б. Гольдштейна – большое количество писем, тщательно разработанных постановочных планов, лекций. В них раскрыта методика,
указывающая молодым режиссерам путь к профессии. В перспективе хотелось бы систематизировать и издать эти материалы.
В связи с этим есть необходимость затронуть еще один вопрос. Сейчас в Харькове существует сеть школ искусства с театральными отделениями. Педагоги этих школ являются «первым звеном», приобщающим детей к актерскому мастерству. Важно, чтобы эти дети не были, испорчены «фальшивым» театром. Поэтому в первую очередь такой «живой» методикой должны владеть учителя школ искусств и режиссеры любительских театров. На курсы факультета повышения квалификации для преподавателей школ искусств необходимо приглашать специалистов, владеющих методом действенного анализа пьесы и роли, учеников В.Б. Гольдштейна, которые из первых рук могут донести знания детям, по своей природе очень восприимчивых к такой форме работы.
И в заключение хотелось бы процитировать слова главного режиссера Финского национального драматического театра на печальное известие о смерти Владимира Борисовича: «Такая скорбная весть! Меня охватило чувство вины, что почти не писал ему. Чувство вины и светлое чувство при воспоминании о Володе! Светлое, теплое чувство радости от того, что я встретился в этом мире с Ним; и как много оставил Он мне… Прошу Вас – поклонитесь Ему за нас. Спасибо.
Паули и Лия Ринне. 21.11.1987 г. »
Мы обращаемся с просьбой ко всем, кто знал Владимира Борисовича Гольдштейна, работал вместе с ним, поделиться своими воспоминаниями.
Наш адрес vearkom@mail.ru Тел. (+38)063 124 52 63 ,
(057) 7 178 413
Вера Комкова
Любовь Шульга
